"Охта-центр" является антихристианским проектом, утверждают православные авторы открытого письма, адресованного Дмитрию Медведеву, Владимиру Путину и Валентине Матвиенко. Под обращением подписались многие деятели культуры и искусства.
   Один из них – Андрей Борисович Ребров, редактор культурно-просветительского журнала "Русская Ладога", поэт, член Союза писателей России, – считает, что небоскреб символизирует человеческую гордыню.
   
   – Андрей Борисович, как вы думаете, почему глава компании, которая обогащается за счет земных недр, так стремится в небеса, желая соорудить высотное здание?
   – Я думаю, что они, наверное, так по-своему понимают престиж страны. Есть какое-то попугайство в этом оглядывании на Запад. Ну на Западе мало земли, у них нет ресурсов, поэтому они строят ввысь. А у нас много земли, у нас есть возможность построить обыкновенные здания в русском стиле. Меня, честно говоря, еще очень тревожит вторая сцена Мариинского театра в Коломне. Потому что то, что они хотели построить – стеклянный шар, – было попросту вычурно. К тому же ради этого снесли часть Расстрелевского рынка. А Коломна – это настоящий Петербург. Это места Пушкина, Лермонтова, Суворов там недалеко жил. Можно было бы построить здание в стиле классицизма, в стиле Мариинского театра. Зачем вот эти вот проекты в центре города? Если они переступят через это… Да, впрочем, они уже переступили, хотя бы с Биржей. Москву всю сломали подобным образом. Снесли всё Замоскворечье, всю старую Москву. И для меня, как для русского человека, очень печально, что, приезжая в Москву, я не вижу старой Москвы. Той Москвы, которую описывал Пыляев, которую мы знаем по русской классике. Практически ничего не осталось. Вот не хотелось бы, чтобы эту печальную судьбу повторил Петербург.
   
   – В подписанном вами обращении Охта-центр сравнивается с Вавилонской башней. Не могли бы вы объяснить это сравнение?
   – Петербург – это город святынь. Условно говоря, можно разделить Петербург на три города. Первый город – это город святынь, чудотворных икон и мощей; второй город – это город культурный, город театров и музеев; а третий город – это, наверное, город шопов, казино и всяких других нехороших вещей. И вот третий город сейчас пытается захватить первенство. Мне кажется, что духовной доминантой в Петербурге всегда был храм. Это высокие храмовые кресты, ангел над городом. А теперь строится какой-то небоскреб. Мы знаем печальные проекты – здание Биржи на Васильевском острове, например. Поскольку я коренной петербуржец, и родители мои родились в Питере, то для меня это очень печально. Я вижу, как разрушается литературный Петербург. Петербург попросту перестает существовать как культурная столица. В центре идешь – одни стекляшки и бетон. Уничтожается архитектурный и литературный ансамбль города. В том числе и этой бездуховной доминантой – Вавилонской башней.
   
   – Но разве стремиться к небу само по себе плохо?
   – Стремиться к небу надо духовно. Стремиться к небу надо молитвенно. Духовной доминантой должны быть кресты, а не гордыня человеческая.
   
   – А если бы вершину Охта-центра увенчали крестом – это примирило бы вас с проектом?
   – Я думаю, что не примирило бы никак, потому что само по себе строение не в культурных традициях России и русского народа. Я понимаю, что Петербург построен как столица, и он не может существовать иначе как столица. Если он не будет столичным городом, то он будет разрушаться. Что мы и видели в советское время, когда он находился практически в руинном состоянии. Я за то, чтобы сюда привлекали инвестиции, я за переезд Конституционного суда. И то, что штаб ВМФ переезжает к нам, – это тоже очень хорошо. Я не против того, чтобы Петербург был столицей "Газпрома". Но дело в том, что нельзя искажать архитектурный облик. Охта-центр – это инородная ткань, которая не вживляется в духовное тело города. Мы же видим, что Биржа сделала с Васильевским островом
   
   – То есть, если бы небоскреб не планировали возвести напротив Смольного собора, вы были бы не против его строительства?
   – Ну это надо конкретно смотреть в зависимости от места. Я был бы не против, если бы это было где-то в новостройках.
   
   – Что вообще, по-вашему, несет в себе "идея небоскреба"?
   – Ну я уже говорил, что они, видимо, так понимают престиж страны. Престиж страны не в небоскребах, а в культурной, экономической, духовной мощи. Россия всегда была прежде всего духовной страной. Мы ведь за это расплатимся. Мы уже видим следствия. Это наступление пошлости, торгашество – это от того, что была подорвана культурная составляющая города. Если бы они знали историю и культуру города, я думаю, у них рука бы не поднялась строить эту башню.
   
   – А вы знаете, что под обращением, выложенным в Интернете, уже подписалось больше четырехсот человек?
   – Ну я, честно говоря, не слежу за этим. Но это очень хорошо, что есть движение.
   
   Беседовала Любовь Жарова