Петербург превращается в экспериментальную площадку, на которой проверяется способность Медведева ставить под свой контроль сектора, недавно еще находившиеся в безраздельном владении Путина, пишет ladno.ru.
   В минувший понедельник все хоть сколько-нибудь политизированные петербуржцы говорили только об одном – о том, как накануне была подана проблема строительства "Охта-центра" (проще говоря, газоскреба) в телевизионной программе "Воскресное время с Петром Толстым".
   
   "ПЕРВЫЙ КАНАЛ" МАТВИЕНКО ДОКАНАЛ
   
   Недавно я уже писал на эту тему, но сейчас вынужден вновь вернуться к ней, поскольку морально-архитектурная проблема стала буквально в самые последние дни обретать явно выраженное политическое содержание. Четырехсотметровый небоскреб, который "Газпром" с согласия городских властей собирается сооружать в одном из районов Петербурга, нацелился вдруг своим острием прямо в резиденцию губернатора – в Смольный.
   
   До последнего времени власти с удивительным равнодушием отвергали любые возражения петербуржцев против строительства башни, которая станет искажать уникальный облик города при взгляде практически с любой точки исторического центра. И вдруг "Первый канал" в воскресный вечер в прайм-тайм нанес по газоскребу удар сокрушительной силы.
   
   Если бы этот сюжет был сделан хотя бы достаточно профессионально в плане журналистского мастерства (то есть, со взвешенными оценками и с изложением позиций различных сторон) можно было подумать, будто это – нормальный интерес телевидения к актуальной проблеме. Но наезд на газоскреб оказался столь резким, односторонним и безапелляционным, что, зная традиции нашего телевидения последних лет, трудно усомниться в наличии политической подоплеки события. Это был удар по Смольному, причем удар абсолютно неожиданный для губернатора города Валентины Матвиенко, прочно связавшей свою деловую репутацию с проектом "Газпрома" и нисколько не сомневавшейся в том, что строительство газоскреба санкционировано на самом верху властной вертикали.
   
   Впрочем, если кто-то все же сомневается в том, что архитектурные проблемы переросли в политические, ему следует принять во внимание внезапно проявившуюся жесткую антигазпромовскую и антисмольнинскую позицию министра культуры РФ Александра Авдеева. Мало того, что он министр, так еще и карьерный дипломат. Подобные люди свою гражданскую позицию обычно по мелочам не выпячивают. А тут Авдеев вдруг однозначно выступил против газоскреба. Похоже, на верхушке властной вертикали произошло что-то очень серьезное, и питерские разборки являются лишь отражением битвы богов, идущей где-то там, откуда даже самый высокий газоскреб кажется мелким строением.
   
   Впрочем, о битве – чуть позже. Для начала следует прояснить вопрос, чем на самом деле является для Петербурга история с газоскребом.
   
   "ГАЗПРОМ" ПИШЕМ, ПУТИН В УМЕ
   
   В Питере есть традиция: когда власти закрывают всякие возможности для выражения недовольства политической системой, начинается борьба за культуру. Оппозиционность в пределах дозволенного позволяет мобилизовать массы ради понятных им целей и готовить будущие бои с режимом. Еще в 1986 г., то есть задолго до того, как в СССР прошли первые свободные выборы, в Петербурге возникла группа, боровшаяся против сноса знаменитого дома Дельвига, а позднее, в 1987 г., – против сноса гостиницы "Англетер". Многие полагают, что именно из этого "архитектурного движения" выросло все демократическое движение на Неве.
   
   Неудивительно, что в последние годы (после того, как провалились начинавшиеся именно в Петербурге "марши несогласных" и после того, как власть стала все более цинично и откровенно перекрывать демократической оппозиции доступ в любые органы власти) архитектурная тема вновь вышла на первый план. Тем более что тандем Смольный-"Газпром", абсолютно уверенный в том, будто "все вокруг схвачено", просто подставил себя под удар. Не столько потому даже, что разошелся во вкусах с петербургской интеллигенцией, сколько по причине откровенного нарушения законодательных норм о допустимой высоте строительства.
   
   Борьба с газоскребом могла стать ярким квазикультурным, а на самом деле политическим проектом, и она им действительно стала. Любопытно заметить, что строительство газоскреба – это лишь намерение, на реализацию которого в условиях кризиса вряд ли найдутся деньги, тогда как в Петербурге уже сегодня можно обнаружить множество "горячих точек", в которых культурное наследие сильно пострадало на деле. Страшненький уродец пристроился прямо за "спиной" Казанского собора, чудище выросло на Владимирской площади возле многострадального дома Дельвига, над Смольным собором (при взгляде со Шпалерной) возвысился свежесварганенный монстр, панораму Невы давно уродуют новостройки, просматривающиеся с мостов и набережных. Однако ни одна из этих "точек" не аккумулировала и десятой доли того протеста, который сконцентрировался на газоскребе. Ведь он – символ всей сегодняшней вертикали власти, детище любимой компании самого Путина.
   
   Люди вновь, как в годы перестройки, стали выходить на митинг, четко осознавая, ради чего и против кого они это делают. Люди вновь стали ощущать вкус политической борьбы. Люди постепенно приучаются формировать активную жизненную позицию, простирающуюся за пределы простого, одноклеточного лозунга "Зенит – чемпион!". Такого рода мобилизация масс, с точки зрения политической стратегии, является первой стадией борьбы. Через некоторое время мобилизованные массы начнут выходить уже не с квазикультурными, а с чисто политическими лозунгами. В частности, на непривычно огромном митинге, прошедшем 10 октября у спортивно-концертного комплекса "Юбилейный", уже требовали отправить в отставку г-жу Матвиенко. Не исключено, что через пару-тройку митингов отставка губернатора Петербурга окажется самым малым из требований взволнованной толпы.
   
   Впрочем, само по себе квазикультурное оппозиционное движение вряд ли смогло бы мобилизовать по-настоящему широкие массы. Дело в том, что степень интеллигентности Петербурга традиционно преувеличивается. После многочисленных сталинских чисток, блокадных потерь и оттока элиты в Москву, начавшегося еще в брежневские времена, но не завершившегося по сей день, число людей, болезненно воспринимающих удары по историческому облику города, оказывается не столь уж велико. Как писал немодный нынче классик, "узок их круг, страшно далеки они от народа". Скорее всего, газоскреб "пронзил сердца" лишь крайне малой части большого города. Но тут подкатили политические перемены, которые резко актуализировали вопрос о формировании общественного движения.
   
   В МОСКВЕ ДЕРУТСЯ, В ПЕТЕРБУРГЕ ЧУБЫ ТРЕЩАТ
   
   Думается, что многое в стране изменилось после появления нашумевшей статьи Дмитрия Медведева "Россия, вперед!", где президент пытался позиционировать себя в качестве самостоятельного политика, готового объявить перестройку а-ля Горбачев и готового порвать с некоторой частью путинского наследия. Порвет ли он действительно – это еще бабушка надвое сказала, однако в некоторых вопросах модификацию сложившейся при Путине системы действительно исключать нельзя. Только к числу этих вопросов относятся, естественно, не демократизация и не продолжение экономических реформ, а передел финансовых потоков. Люди, формирующие медведевскую властную вертикаль, наверняка попытаются оттяпать какую-то долю ресурсов у людей, остающихся в путинской вертикали, но при этом не являющихся в ней фигурами очень влиятельными и, следовательно, неприкосновенными.
   
   Петербург – это весьма серьезные ресурсы, которые каждый вертикализатор хотел бы взять под контроль. Наш город, конечно, не Москва, где вопрос о возможном снятии с должности Лужкова (см. интересную статью Сергея Жаворонкова "Москва под кепкой, кепка под богом") приобретает масштабы, сопоставимые чуть ли не с вопросом об объявлении импичмента президенту. Тем не менее, желающих потеснить петербургского губернатора с насиженного места найдется немало. Особенно, если существует формальный повод взяться за решение данного вопроса. А конфуз с газоскребом (согласно разъяснению "Первого канала", это действительно конфуз, а отнюдь не смелое архитектурное решение, как, видимо, представлялось г-же Матвиенко еще в воскресенье с утра) такого рода повод дает. Налицо нарушение закона, пренебрежение волей горожан, искажение облика великого города, и т.д., и т.п.
   
   Пока у нас существовала лишь одна властная вертикаль, копать под Матвиенко не было особого смысла. Она ведь правит Петербургом не по переменчивой воле избирателей, а в соответствии с твердой позицией национального лидера, которого не испугаешь намерением какого-то там ЮНЕСКО наказать город за газоскреб снижением статуса. Газоскреб при нынешней российской политической системе никак не может стать причиной замены губернатора. Но поводом может. Естественно, если есть какая-то другая причина и воля лица, стоящего на вершине новой властной вертикали.
   
   Впрочем, я отнюдь не убежден, что президент РФ лично участвует во всей этой истории и стремится нанести удар по г-же Матвиенко. Вполне возможно, что "вопрос готовят". А когда должным образом подготовят, тогда и представят на рассмотрение в соответствующем виде. Однако в том, что на готовке сегодня стоят опытные повара – любители весьма острых блюд – сомневаться не приходится. Использование сил объединенной ударной группировки "Первого канала" и Министерства культуры – признак хорошо подготовленной операции.
   
   В общем, Петербург сегодня превращается, похоже, в экспериментальную площадку, на которой проверяется способность президента Медведева осуществлять серьезные кадровые рокировочки (как говаривал в таких случаях Ельцин) и ставить под свой контроль сектора, недавно еще находившиеся в безраздельном владении Путина и его ближайшего окружения. Если лед действительно тронется и командовать парадом возьмется сам главнокомандующий, у нас возникнет совершенно новая политическая ситуация с совершенно непредсказуемыми последствиями. Если же весь пар уйдет в гудок под названием "Россия, вперед!", мы вернемся в старую, привычную путинскую Россию, еще не знавшую слова "тандем".
   
   Дмитрий Травин