На встрече Президента России с деятелями культуры, прошедшей в Петербурге в дни празднования 100-летия академика Лихачева, был поставлен вопрос о строительстве небоскреба "Газпром-Сити". Позицию нашей интеллигенции, выступившей с категорическим протестом против разрушения исторического Петербурга, представил известный кинорежиссер Александр Сокуров. Об этом журналистам стало известно только вчера – в ходе очередного круглого стола в ИА "Росбалт", посвященного скандальному проекту, Сокуров сообщил о факте такого разговора с Владимиром Путиным. Однако Александр Николаевич не стал делиться подробностями той краткой беседы и отказался ответить на прямой вопрос: что же сказал президент?
   
   - Я очень хотел бы, чтобы это было произнесено Президентом публично, в присутствии прессы, но тогда пресса была удалена. Я не уполномочен транслировать высказывания главы государства, - пояснил Сокуров. Хотя и поделился общим впечатлением о выказанной Владимиром Путиным реакции: - Мне кажется, что президент не очень-то поддерживает этот проект. Думаю, - добавил режиссер, - что и губернатор Петербурга не большой его сторонник. Ведь губернатор должен понимать, что при таких разных полюсах высказанных мнений принимать положительное решение нельзя.
   
   Комментируя итоги опроса общественного мнения, проведенного Агентством Социальной Информации по заказу Газпрома и представленного в ходе круглого стола главой АСИ Романом Могилевским, Александр Сокуров сказал:
   - Мне кажется, что в поставленных вопросах есть известное лукавство. Спросите меня – за я или против высотного строительства, и в одном случае я скажу "категорически против", в другом – "категорически за". Если предлагается построить какую-то уникальную 300-метровую башню для астрономов, где бы учились физики, математики – с этим можно согласиться. Другие цели могут вызвать категорическое неприятие. А весь представленный опрос строится на таких нюансах.
   
   И в самом деле, формулировка предложенных АСИ вопросов вызывает, по меньшей мере, недоумение. Ни в одном из них не фигурировала заявленная заказчиком высота (не менее 300 метров) и привязка к сложившейся исторической панораме и археологическому памятнику Ниеншанц ("на костях" которого предполагается поставить офисный центр Газпром нефти). Едва ли корректна формулировка "Как вы в принципе относитесь к строительству высотных зданий в Санкт-Петербурге?". Собственно, и противники данного проекта – такие, как директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, Союз Архитекторов, Фонд имени Лихачева, региональное отделение Всероссийское общество охраны памятников, Международный Фонд Спасения Петербурга и другие, - не возражают, чтобы небоскребы появились "в принципе" - только не в старом центре, а где-нибудь в районе "Балтийской жемчужины" или на других окраинных территориях. Спрашивая, каково вообще отношение петербуржцев "к проекту строительства Газпром-Сити", невозможно получить реальную картину отношения к конкретному проекту в конкретном месте: ведь, опять-таки, "в принципе" можно не возражать против того, чтобы деловой комплекс сырьевого монополиста был построен на его же деньги, например, в Колтушах, но категорически протестовать против возведения на бюджетные деньги башни таких размеров, да еще и в опасной близости от уникальных архитектурных памятников. Но все эти важные обстоятельства были, по всей видимости, намеренно оставлены за рамками опроса. В итоге такого опроса АСИ записало в сторонники проекта "Газпром-Сити" 33 процента из опрошенных 1500 человек, 38 процентов пришлось на противников. И Роман Могилевский, и участвовавшая в работе круглого стола Татьяна Протасенко особенно подчеркивали: противники проекта – это, в основном, пенсионеры, а вот молодежь – за. При этом почему-то неприятие данного проекта настойчиво пытались приравнять к противодействию прогрессу. По версии Протасенко, всегда найдутся те, кто вечно против – идет ли речь о демонтаже старых ларьков или прокладке новой магистрали, - и они неизменно составляют примерно треть опрашиваемых. Линия защиты, очевидно, взятая на вооружение PR-группой заказчика, была явлена во всем своем простодушном откровении: требуется представить сторонников небоскреба "Газпром-Сити" как молодых, энергичных и деятельных оптимистов, а противников – как жалких, озлобленных пессимистов, доживающих последние дни на обочине жизни.
   
   - Мы выступаем против не потому, что такие тупые, - вынужден был оправдываться Александр Сокуров. – А потому, что знаем, как задумывался этот город, и какой ценой он нам достался. С одной стороны, вы опираетесь на молодежь, а с другой – прекрасно понимаете, какой уровень культуры у большей ее части (тем более, при выборочном опросе). Тем молодым людям, которых мы в этой архитектуре сегодня воспитываем – их тоже нужно убеждать в том, что художественное качество, художественная мотивировка – вот главное требование к архитектурному проекту. Не вырастет духовное существо среди неадекватных, непропорциональных вертикальных линий, среди металла, стекла и бетона. Это невозможно - или нам нужно все перестроить и себя переделать. Наряду с телевидением, архитектура сегодня - один из деструктивных моментов в развитии общества, толкающих людей на простые, исключающие участие души, элементарные решения. Главное, чтобы это было художественное произведение, не просто еще одна известная с каких-то времен геометрических фигур, одетых в какой-то материал. Это должно быть художественное произведение – без этого в Петербурге нельзя. Кому надоел Монферран, кому надоел Стасов? Вы устали от этой архитектуры? Я не устал. Я не петербуржец, и не могу привыкнуть к городу до сих пор - слишком серьезное, слишком великое существо создано. Но вы-то здесь родились, который раз мне приходится сталкиваться с тем, что люди, родившиеся в городе, первые отказываются его защищать! Почему так происходит? Ведь наверняка у многих из вас тут погибли родные, сколько миллионов людей в могилах лежит вокруг – ведь они защищали это все, вот эту архитектуру, адекватную человеку, простую среду. Это мне кажется принципиально важным. Общественность возражает по двум принципиальным мотивациям – соображения экологического характера и если возникают сомнения в адекватности людей, которые что-то берутся делать, в адекватности поставленной задачи.
   
   Этот город придуман по-другому, над этим городом парят кресты, полумесяцы, ангелы. Он задуман как некое духовное качество. Мы же прекрасно понимаем, что современные люди сделали с Москвой. Не просто так сопротивляемся, а видим: задача настолько сложна, что большая часть современников не в состоянии ее поднять. Это происходит и в нашей политике, и в экономике, в высшем образовании, в медицине, в науке. Все простые вопросы давно решены, остались самые тяжелые. И подталкивать нас раньше времени к решению таких вопросов нельзя. Сама архитектурная мысль сегодня находится в тяжелейшем кризисе. Художественное качество, художественные мотивировки в архитектуре ушли. Осталась инженерия, остался дизайн. У нас нет специалистов, которые в состоянии такие сооружения создать, потому что здесь задача больше инженерно-техническая, чем художественная. Но Петербург – это духовное, художественное качество. Он уже создан. Конечно, можно строить новый город – как поступили бразильцы, которые не стали разрушать ни Рио-де-Жанейро, ни Сан-Пауло, понимая, какое напряжение внутри общества, как люди начинают болезненно реагировать на несостоятельность современников, на их вмешательство в историческую культуру. И– дали архитекторам возможность построить новый город. Кто там был, понимает – холодный город, даже учитывая их климат. Мне часто приходится бывать в Японии и других странах, часто встречаюсь с руководителями европейских городов, с архитекторами. Когда я спрашиваю, например, у японских архитекторов – вы хотите вот так строить, из стекла и бетона, вам это нравится? – Да нет, хотелось бы штукатурочку. Но так требуют. А кто требует? Так понятно, кто – те, кому нужно как можно скорее, ярче и более явно заявить о себе. Все, кому я задавал вопросы по поводу современного строительства в Европе, в Японии, все говорят – да успокойтесь Вы, Александр, постоят 15 лет, мы это все снесем. Вы представляете, что это – люди будут жить в городах, где все временное! Что стоит эту конструкцию подорвать – 40 точечных зарядов, и она рухнула, и все – даже стеклянной пыли не будет. Но ведь Петербург задуман как нечто вечное.
   
   Надо, вне всякого сомнения, строить новый город – рядом. Нельзя трогать вот этот баланс, который существует здесь. Здесь есть историческая память. Она такой ценой оплачена – не выбросить ее никуда. Эта историческая память сопротивляется всякий раз, когда делается резкий шаг. Вопрос не в том, 300 или 500 метров, а вопрос в месте и качестве. Когда те же самые бразильцы размышляли, как им увековечить и защитить духовное наследие Рио-де-Жанейро, они поставили огромную фигуру Христа над городом – только он имеет право вот так стоять и освящать действия людей, но ничто больше. Я не архитектор, не берусь и профессионально оценивать результаты представленного социологического опроса. Я лишь представил свою позицию и повторил то, о чем говорил президенту во время нашей последней встречи.