Лишь один из участников петербургского Градостроительного совета безоговорочно подал голос в защиту "Охта-центра. На недавнем заседании, посвященном строительству 400-метрового небоскреба, почти все выступавшие критиковали проект Газпрома и взывали к разуму чиновников. Однако этого разума оказалось недостаточно даже для того, чтобы объективно представить в прессе результаты обсуждения. По официальным реляциям, "члены Градостроительного совета большинством голосов одобрили возведение "Охта-центра"…"
   
   Между тем, как сообщают "Новой" члены совета, на заседании отсутствовала не только атмосфера всеобщего одобрения, но и сама процедура голосования.
   
   Какая рыба в океане плавает быстрее всех
    Заседание Градостроительного совета длилось более пяти часов. В северной столице участники бурного обсуждения еще только покидали зал заседаний, когда из московского офиса "Газпром нефти" веерной рассылкой по редакциям СМИ пошло информационное сообщение под заголовком "Концепция развития территории общественно-делового района "Охта-центр" одобрена Градостроительным советом Петербурга". Следом посыпались журналистские вариации на тему: "большинством голосов", "в целом поддержали", "проголосовали за"… Члены Градостроительного совета меж тем продолжали на ступеньках КГА делиться своим возмущением: почему голосования не было? ведь при рассмотрении таких важных проектов оно непременно проводится, причем поименно.
   
    А чуть поодаль два молодых архитектора обменивались впечатлениями:
    - Какое счастье, что я не член градсовета! Никогда раньше не видел, чтобы его так опустили…
    - А мне остается радоваться только одному - что в этом городе больше не работаю.
    Прорывая сгустившуюся духоту, хлынул летний дождь. У крыльца по-прежнему стоял увешанный плакатами активист "Живого города" - он заступил на свой пост пять часов назад и теперь пристально всматривался в глаза выходивших, пытаясь понять, вняли ли они одному из начертанных на ватмане призывов: "Архитекторы, не продавайтесь!"
   
    Многим из них протестное выступление в зале заседаний далось нелегко, намеки в напутственном слове вице-губернатора Александра Вахмистрова угадывались недвусмысленные - вы же заинтересованы в получении заказов, подумайте хорошенько.
   
    Те, что все-таки посмели (а их было немало), глаз не прятали, некоторые молча жали пикетчику руку или подбадривали друг друга: "Вместе будем бороться за город! Мы им еще покажем!" А мне на мобильный названивали коллеги: "Да что там все-таки было?! На лентах пошли сообщения - проголосовали "за"…".
   
    Редкая оперативность для компании, от которой ответа на журналистский запрос неделями не добьешься. А тут пресс-релиз "Газпром нефти" выскочил в 19.15 (градсовет закончился в 19.10).
   
    В том, что распространенный текст не содержал никакой конкретики (ни фамилий участников встречи, ни данных выступавшими оценок), нет ничего удивительного - откуда им взяться в приготовленной заранее "рыбе"? И "рыба" эта оказалась с таким душком, что отвратительный ее запах не только накрыл Петербург, но и докатился удушливой волной аж до Центра Всемирного наследия ЮНЕСКО. Члены Градостроительного совета и Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга вынуждены были констатировать факт целенаправленной фальсификации общественного мнения и уведомить об этом директора центра Франческо Бандарина (ЮНЕСКО, напомним, в ближайшие дни предполагает рассмотреть "петербургский вопрос" в рамках своей сессии, открывающейся в Новой Зеландии).
   
    Впрочем, и сам господин Бандарин уже успел стать жертвой информационной политики российской "компании № 1" - в феврале нынешнего года, когда в Петербурге проходила конференция ЮНЕСКО, он вынужден был публично опровергнуть приписанные ему хвалебные отзывы об охтинском небоскребе, состряпанные несколькими СМИ на основе пресс-релизов "Газпром нефти".
   
    Обсуждения закончены - забудьте
    Теперь нас извещают о том, что "заседание Градостроительного совета стало завершающим в цикле обсуждений проекта "Охта-центр". Правда, цикл у могущественной компании вышел какой-то блошиный. Уже больше полугода, как город охвачен яростной полемикой вокруг этого проекта, не стихают митинги и прочие акции протеста, выступили десятки видных деятелей науки и культуры, а свой консолидированный протест творческие союзы Петербурга выразили еще в прошлом ноябре. Все это время народное возмущение упорно игнорировалось как руководством города, так и Газпромом - и вдруг в мае они заявляют о старте широкого обсуждения, которое при этом постарались сузить до размеров мышиной норы и завершить в рекордные сроки. Подводя черту под отчетом о проведенных общественных обсуждениях, "Газпром нефть" докладывает:
   
    "Проект был представлен Общественному совету, Законодательному собранию, представителям архитектурной общественности города, членам совета по сохранению культурного наследия, администрации Красногвардейского района, администрации Петербурга и представителям СМИ".
   
    Но, во-первых, районная и городская администрация, равно как и региональный парламент, - это никакая не "общественность", так что из семи названных позиций сразу следует исключить три. Заседание Общественного совета обошлось без участия тех его представителей, что наиболее ярко выступали против строительства небоскреба у Смольного собора - Михаила Пиотровского, Даниила Гранина, Жореса Алферова.
   
    Включенное в отчет представление проекта журналистам тоже под "общественное обсуждение" никак не подпадает. И не только потому, что не корректно относить четвертую власть к общественности, но и потому, что крайне узок оказался круг отобранных в индивидуальном порядке СМИ. Мероприятие это не анонсировалось, и большая часть питерских редакций узнали о нем лишь на следующий день - опять-таки из постфактум разосланных пресс-релизов головного офиса "Газпром нефти". Тут, кстати, в очередной раз возникает вопрос: а зачем вообще нужен Газпрому офисный небоскреб в Петербурге, если даже подготовку информации о проводимых в северной столице встречах не доверяют питерскому представительству, а шлют из Москвы?
   
    На представление проекта Совету по культурному наследию прессу не пустили вовсе - в том числе и специально приехавшую съемочную группу Государственного российского телевидения. Оно, впрочем, и понятно: ранее, когда совет рассматривал экспертизу визуального восприятия башни, слова доброго никто из них не сказал, сплошная критика. Проводившая заседание председатель КГИОП Вера Дементьева отбила тогда попытки поставить вопрос на голосование - сославшись на то, что это-де только ознакомление с материалами, а к обсуждению и вынесению вердикта совета вернемся после. И настоятельные требования хотя бы запротоколировать высказанные членами совета мнения тоже отклонила.
   
    С "архитектурной общественностью", тоже упомянутой в отчетном сообщении "Газпром нефти", вообще непонятно: кто там ее представлял (в газпромовском информационном письме ни одна фамилия не названа) и что одобрил, если уже и петербургский, и московский, и российский Союзы архитекторов, и Российская академия архитектуры и строительных наук выразили свой протест и направили обращения президенту страны с просьбой не допустить строительства небоскреба на Охте?
    Засекреченная общественность
   
    Ну и наконец, Градостроительный совет - это была просто песня. Причем - лебединая (судя по заявлениям о том, что именно он завершил череду упомянутых обсуждений).
    Оригинальный зачин прозвучал накануне: анонсируя предстоящее заседание, некоторые издания сообщили, что "состав Градостроительного совета не разглашается".
   
    Честно говоря, сначала подумалось - коллеги спятили. Но оказалось, что спятили вовсе не они. На вопрос о том, где можно ознакомиться со списком членов Градсовета, пресс-секретарь Комитета по градостроительству и архитектуре Ирина Бондаренко ответила лаконично:
   
    - Нигде. Это закрытая служебная информация.
    Просьбы не смешить честной народ, уподобляя общественный совет какому-нибудь СМЕРШу, действия не возымели:
    - Ничего смешного тут нет. Это делается для обеспечения безопасности членов совета, чтобы на них не оказывалось давления.
    Член Градостроительного совета Владимир Попов был изумлен до крайности, узнав о такой отеческой заботе:
    - Да что вы? Но, во всяком случае, Газпрому поименный состав нашего совета прекрасно известен, если судить по проделанной в преддверии заседания индивидуальной работе…
    Однако какая-то недоработка, видимо, все-таки вышла. Когда в Белом зале с критикой проекта попытался выступить Борис Сергеев, его прервал председательствующий главный архитектор Петербурга Александр Викторов:
    - Представьтесь!
    - Сергеев, член Градостроительного совета, заместитель председателя Петербургского союза художников.
    - У нас нет таких членов совета!
    И выказанная Борисом Михайловичем готовность предъявить удостоверение не помогла. Хотя Сергеев Б. М. и значится под № 17 в перечне членов художественной секции Градостроительного совета (приложение к Распоряжению КГА от 17.07.2006). Всего же в совете, согласно официальному документу, состоит 68 человек (полный список опубликован на сайтах Gorzakaz.org, Lenizdat.ru). Но в распечатке, выложенной на столике у входа в зал заседаний, где членам градсовета предлагалось отыскивать свое имя и ставить галочку, значилось почему-то лишь 49 фамилий.
   
    Фокусник Никандров
    Данное в Белом зале КГА представление хотя и напоминало сущий цирк, но развивалось по сценарию драмы с предначертанным массовым падежом ее участников, взятых измором. Если Борису Николащенко отвели на доклад о высотном регулировании в Петербурге 15 минут ("а еще лучше - десять", порекомендовал Александр Викторов), то Филиппу Никандрову и Тони Кеттлу на очередную сказку о прелестях задумок мастерской RMJM зарезервировали 45 минут, а когда отведенный лимит был исчерпан, не стали прерывать докладчиков, и те растекались мыслью по 400-метровому древу еще с четверть часа.
   
    По опыту предыдущих выступлений Филиппа Никандрова хорошо известно - не каждый вытерпит хотя бы до середины. Тем более когда рассказывается все одно и то же: про то, что Петербург нуждается в новом символе и новой доминанте, которая должна быть выше всего построенного на берегах Невы в прошлые века, но которую - как заверяют при этом авторы проекта - ниоткуда не будет видно. И еще что-то - в развитие любимой им темы волшебных стеклышек, способных за счет "эффекта оптического обмана" создавать "интересную картинку исчезновения башни".
   
    Столь любимый Никандровым тезис о том, что перекрученная кукуруза несет в себе мотивы барокко, похоже, наскучил ему самому. Теперь отец початка утверждает, что башня RMJM "не адресована ни к какому стилю, ни к какому времени", а "построена на принципах, существовавших тысячелетия, - это принципы пирамид, суть которых - концентрация всей энергии здания в одной точке".
   
    Неожиданно обнаружилось и еще одно достоинство проекта (скрывавшееся до сих пор, очевидно, из стратегических соображений):
    - Организуя парк-променад над проезжей частью, мы решаем очень многие проблемы, в том числе и проблемы терроризма, - огорошил собравшихся Никандров. - Потому что, скажем, взорвать грузовик возле башни будет невозможно, ведь движение окажется убрано под эту благоустроенную эспланаду.
    Остается лишь надеяться на то, что террористы так же зорки, как эксперты КГИОП и "Газпром нефти" - тогда и они не разглядят не только грузовик, но и сам небоскреб.
   
    Жонглер Танаев
    Вопрос члена Градостроительного совета Михаила Мамошина - на каком законном основании проектируется здание такой высоты? - Никандров переадресовал заказчику.
   
    Директор компании "Газпром нефть инвест" Николай Танаев сослался на Градостроительный кодекс:
    - Есть 40-я статья - после проведения общественных слушаний возможно обращение заказчика в местные органы власти. Мы уже проводили общественные слушания в Красногвардейском районе и получили одобрение.
   
    Какие общественные слушания имел в виду господин Танаев, прояснить не удалось. Если те, что проходили в этот же день в администрации Красногвардейского района под выкрики: "Ложь!", "Хватит врать!" и сопровождались взятием трибуны штурмом - то на одобрение как-то мало похоже. К тому же развернувшуюся было бурную дискуссию о башне Газпрома оперативно пресекли организаторы слушаний. Сотрудник КГА Ольга Ценкер заверила возбужденных жителей Охты, что сейчас речь идет только о поправках к генплану, а "он не оговаривает высотность строений".
   
    Если же Николаю Танаеву вспомнились общественные слушания по правилам землепользования и застройки, проведенные в районе осенью прошлого года, так и они закончились скандалом и требованиями пересмотра предложенного варианта ПЗЗ (как не соответствующего генплану и Градостроительному кодексу).
    Что же до упомянутой 40-й статьи ГК РФ, то она действительно определяет порядок "отклонений от предельных параметров разрешенного строительства", но для правообладателей тех земельных участков, "размеры которых меньше установленных градостроительным регламентом минимальных размеров земельных участков, либо конфигурация, инженерно-геологические или иные характеристики которых неблагоприятны для застройки". Так какова же мотивация "Газпром нефть инвеста" - грунты оказались не пригодными для возведения задуманного небоскреба или конфигурация участка вдруг стала неподходящей?
   
    Строго говоря, жонглирование нормами из разных областей правового регулирования не делает чести главе столь солидной компании: высотные ограничения, призванные обеспечивать охрану культурного наследия и правила землепользования и застройки, решающие задачи комфортного проживания на территории Петербурга, - суть совершенно разные вещи.
   
    Укротители хищников
    Рецензент Владимир Линов, подводя итог презентации трудов RMJM, особо отметил: агрессивное внедрение небоскреба может очень негативно отразиться на туристической привлекательности Петербурга и повлечь ощутимые экономические потери.
    - Существуют конкретные способы, - напомнил Линов, - например, известная методика Всемирного банка, которая позволяет вообще оценить весь город и, соответственно, просчитать ущербы от изъятия той или иной его ценности. Основываясь на результатах анализа, предложенного авторами проекта и КГИОПом, я пришел к выводу, что объемно-пространственное решение с башней в 400 метров обеспечит ее постоянное присутствие не на некоторых "открыточных видах", о которых нам говорят все время, а в городской среде всего исторического центра. Это уничтожит такие исключительные достоинства Петербурга, как регулярная планировка всей исторической части, единство стиля застройки конца XVIII - начала XIX века (такой однородной среды нет больше нигде в мире) и свойственную нашему городу открытость пространства. В итоге Петербург перестанет быть уникальным.
   
    Сергей Бобылев заметил, что никаких аргументов в пользу размещения такого небоскреба вблизи Смольного собора нет, кроме одного: амбиции заказчика.
    - Но амбиции - не предмет рассмотрения на Градостроительном совете. Это я к вам, Александр Павлович, обращаюсь? - подчеркнул Бобылев, адресуя свое замечание главному архитектору Викторову.
   
    "Лимитировать амбиции" призвал и Святослав Гайкович, напомнивший о том, что именно умеренность была и остается признаком интеллигентности. Заметив, что рациональные доводы бессмысленно противопоставлять амбициям, академик Валентин Назаров посоветовал заказчику либо умерить их, либо поискать в городе другое место, которое способно безболезненно принять такой проект. С ним согласился и главный архитектор города времен Ходырева Сергей Соколов:
    - У Петербурга уже есть символы - это Адмиралтейство, колокольня Петропавловского собора, Исаакий. И они смыслово держат территорию исторического центра. Если в эту зону вторгнется новый символ, получим вместо истории бренд Газпрома. Здание само по себе мне нравится, но 400-метровая вертикаль должна быть в другом месте - есть Петербург XX и XXI века, вот там символов нет.
   
    А Олег Харченко, занимавший пост главного архитектора при Анатолии Собчаке и Владимире Яковлеве, обратился к нынешнему архитектору Петербурга Александру Викторову с призывом "не согласовывать эскиз проекта планировки, ибо он не соответствует правде жизни".
   
    Председатель Петербургского союза архитекторов Владимир Попов напомнил, что против небоскреба на Охте уже высказалось культурное сообщество не только нашего города, но и России и зарубежья:
   
    - Разве можно отринуть те высказывания, которые уже были сделаны? А ваш раздел визуального восприятия вообще нужно было бы исключить из презентации. Как говорил академик Лихачев, те, кто чувствуют и понимают город, спиной ощущают, что небоскребы тут строить нельзя. Вы настаиваете на праве современных архитекторов оставить что-то после себя, но не испортить город - это уже кое-что.
   
    - Неужели вы думаете кого-то удивить, построив небоскреб? - недоумевал Сергей Шмаков. - В 1937-м еще бы удивили, но сегодня это символ развивающихся азиатских городов. Романовы жили и трудились в трехэтажном офисе, и ничего, держали в напряжении полмира. Размышляя, где мог бы разместиться предлагаемый комплекс, я пришел к неожиданному, может быть, варианту. Если продолжить линию Невского на запад - попадаешь в остров Котлин, через дамбу. Тут можно построить целый линейный город на глади Финского залива! Господин Миллер видел бы из окна Исаакиевский собор и на катере очень быстро добирался бы оттуда до налоговой инспекции или Смольного.
   
    Акробатические этюды
    Из всех выступивших членов Градостроительного совета амбиции Газпрома безоговорочно поддержал разве что депутат Владимир Гольман.
    - Лужков сегодня сказал, что они построят 60 небоскребов, а чем мы хуже? - негодовал парламентарий, призывая вспомнить о том, что на дворе "не петровское время", "цари не знали, что будет столько туристов" и вообще "город должен развиваться".
   
    Подметив, что в охранной зоне исторического центра "мы, наверное, многое делаем неразумно", Владимир Гольман предложил разумную альтернативу в виде сооружения тоннеля под Невским проспектом и осушения Финского залива.
   
    Одинокий голос депутата, самоотверженно вставшего на сторону всеми посылаемой "компании № 1", при подведении итогов и составил большинство. Желанный для заказчика результат обеспечила ловкость ведущих, сумевших вывернуть прозвучавшие выступления требуемым образом. Недаром же то Александр Викторов, то Александр Вахмистров неизменно подводили ораторов к заложенным в том самом газпромовском пресс-релизе выводам.
   
    - Так как вы считаете, нужно развивать территорию Охты? - спрашивали они у выступавших.
    Кто бы возражал!
    - И что, здесь разве обязательно строить только горизонтальные объекты? - следовал второй уточняющий вопрос.
    Многие соглашались, что и вертикаль тут в принципе возможна - но смотря какой высоты, важно соблюсти принцип сомасштабности.
    Этого оказалось достаточным для того, чтобы Александр Викторов подытожил:
    - Первое: согласились с необходимостью развития этой территории. Второе: признали, что в системе высотных акцентов здесь размещение доминантного объекта возможно.
   
    Что и требовалось. Как говорится, ловкость рук - и никакого мошенничества.
   
   Татьяна Лиханова